Вся его биография слишком странна, чтобы быть правдой. В ней множество белых пятен и несовпадений, однако главный ее факт неоспорим и не вызывает никаких сомнений — доктор Мартин Кони (Martin A. Couney) в течение десятков лет выхаживал недоношенных американцев в инкубаторах, которые выставлял для показов на публике. Много лет эту выставку можно было наблюдать, например, в павильоне на Coney Island (Бруклин, Нью-Йорк). Несмотря на то, что официальная медицина того времени практически не занималась детьми, родившимися раньше срока, считая их обреченными, доктор Кони добился того, чтобы использование инкубаторов стало повсеместным. По его собственным подсчетам он, его дочь и медсестры-помощницы спасли примерно 6500 детей, многих из которых живы до сих пор. Еще миллионы выжили и выживут потому, что без инкубаторов теперь не обходится ни одно неонатальное отделение.
Скромный некролог, оповещающий о смерти доктора медицинских наук Кона, появился на последней странице «Нью-Йорк Таймс» второго марта 1950 года. Доктор тихо скончался у себя дома по адресу 3728 Surf Ave, Sea Gate, Brooklyn, New York. В некрологе указывалось, что на момент смерти Мартину А. Кони было восемьдесят лет, что он был пионером в методах инкубации для спасения недоношенных младенцев и постоянно выставлял этих детей на выставках.
На самом деле сколько было лет Мартину Кони на момент смерти неизвестно, и навряд ли уже станет известно. По одним данным, он родился в 1860 году на границе между Германией и Швейцарией, по другим — аж в 1870-м и в польском Бреслау. В некрологе упоминалось и образование мистера Кони: «изучал медицину в Бреслау, Берлине и Лейпциге». А еще о том, что он был аспирантом знаменитого французского педиатра Пьера Будина, отца европейской неонатальной медицины, а по окончании аспирантуры приехал жить в США. Факты об образовании Кони еще более разноречивы, чем о годе его рождения — многие исследователи его деятельности склоняются к тому, что у доктора как минимум не было американской лицензии на работу, как максимум — не найдена ни одна запись, свидетельствующая, например, о том, что доктор прошел ту самую аспирантуру.
О докторе Кони написано несколько книг. Пожалуй, наиболее полно его историю отразил Даун Раффел, который назвал свое произведение «Странный случай доктора: как загадочный европейский шоумен спас тысячи американских детей». По его версии, Мартин Кони родился в середине 19-го века в Польше. И звали его при рождении Майкл Кон. Происходил он из еврейской семьи. В Штаты переехал в 1900 году, где сменил имя и фамилию. В США то ли доктор, то ли «доктор» начал заниматься тем, чем раньше не занимался, — выхаживать недоношенных детей с помощью инкубаторов. Процесс выхаживания Кони превратил в шоу, которое приносило деньги и славу. А еще спасало жизни тем, на ком официальная медицина поставила крест сразу после рождения, — глубоко недоношенным детям.
«Весь мир любит ребенка»
Считается, что инкубатор для выхаживания младенцев был придуман французским доктором Тарнье, который увидел обогревательную камеру для выращивания домашней птицы, используемую в Парижском зоопарке. Доктор попросил хранителя зоопарка построить аналогичную коробку, но хорошо вентилируемую и достаточно большую, чтобы держать в ней одного или двух недоношенных детей. Первые инкубаторы для детей появились в одной из парижских больниц уже в 1880 году. В 1895-м о них был сделан доклад во Французской академии наук как о подающих надежды технологиях для выхаживания детей.
В 1896 году молодой то ли доктор, то ли бизнесмен Кони и привез один из инкубаторов на выставку в Берлине. Демонстрировал он таким образом технику по выхаживанию того самого Пьера Будина. В инкубаторе находился ребенок, и экспонат в целом вызвал у публики большой интерес: почти четыре тысячи человек пришли посмотреть на это сооружение. Надо сказать, что медицинские выставки тогда проводились прямо на городских ярмарках. И поначалу, без ребенка внутри, инкубатор не привлек никакого внимания публики. Когда же внутрь поместили младенца, людей, желающих на него посмотреть, оказалось столько, что с них пришлось брать плату.
В 1898 году Кони полетел на выставку в США. Америка поразила его воображение, он вернулся на время в Париж, но уже через два года улетел в Штаты навсегда.
Неизвестно, когда именно он решил посвятить выхаживанию младенцев всю свою жизнь. Но, по еще одной легенде, его собственная и единственная дочь Хильдегарда была недоношенной и выжила как раз благодаря новым технология. По другой версии, девочку к Кони принесла обезумевшая мать. Мартин и его супруга Аннабель выходили ребенка при помощи инкубатора и удочерили, поскольку сами были бесплодны. Но мать девочки Луиза осталась при них навсегда. Позже она стала главной медсестрой и помощницей и всегда жила с семейством Кони. Возможно, именно пример дочери подвиг Кони начать заниматься тем, чему он потом посвятил всю жизнь.
Первая выставка с детьми открылась в США в 1903 году на Кони-Айленд. Первым, что видели посетители, был плакат на входе: «Весь мир любит ребенка». Все оборудование для выхаживания детей было привезено из Франции, которая, кстати сказать, к тому времени давно обошла США в этом вопросе. Более того, на тот момент в Штатах недоношенный ребенок вообще не считался человеком. В США росло и крепло американское евгеническое движение, сторонники которого верили в то, что инвалиды не должны жить. Особенно печально осознавать, что так считали и многие врачи. Особенно свирепствовал некто Гарри Хейселден из Чикаго, который наблюдал за умирающими младенцами, не позволяя им помогать, и с удовольствием делился своими наблюдениями с прессой.
Доктор Кони считал совершенно иначе. Он спорил со сторонниками евгеники, приводя им в пример Марка Твена, Наполеона, Чарльза Дарвина, Виктора Гюго… — ведь все они родились недоношенными. Мартин Кони свято верил в то, что каждому родившемуся необходим шанс. И он не просто давал его детям, а делал так, чтобы недоношенные малыши получали помощь по максимуму. Его медсестры дежурили около детей круглосуточно. Специальный сторож будил их по ночам каждые три часа, чтобы ни один из младенцев точно не пропустил кормление. Инкубаторы, бутылочки для кормления, одежда сотрудников, оборудование, молоко… — все содержалось в идеальной чистоте. Несмотря на то, что сами выставки проходили в публичных местах, дети были максимально отделены от чужого внимания — охрана не разрешала приближаться близко к самим инкубаторам. А воздух, который поступал непосредственно к ребенку, проходил через специальную систему очистки. Для кормления детей уносили в специальное помещение подальше от людских глаз. Еще там была отдельная «холодная» комната для хранения стерилизованного молока. Если малыш был способен сосать сам, то его маме разрешали его кормить. И самое главное — доктор приказал медсестрам брать детей на руки, обнимать, целовать и прижимать к себе. Вопреки всем существующим тогда канонам воспитания, по которым детей не следовало лишний раз брать на руки и которые себя совершенно не оправдали. Возможно, именно по этой причине среди малышей доктора Кони была очень маленькая смертность, причем даже среди глубоко недоношенных. Знать бы доктору, что пройдет каких-то сто лет, и родителям детей, которые родились раньше срока, будут в обязательном порядке рекомендовать не просто брать их на руки, а класть раздетыми к себе на грудь. Правда, далеко не всем детям доктор Кони и его подопечные смогли сохранить зрение — в те времена еще не знали, что недоношенному ребенку надо надевать на глаза специальную повязку.
В 1905 году Мартин Кони открыл уже вторую выставку с детьми, на этот раз в Атлантик-Сити. Цена билета была везде одинакова — 25 центов. Условия содержания детей и там, и там — близкие к идеальным. Смертность минимальная. Однако общественность и пресса осуждали доктора. Особенно их смущало, что интимный в общем-то момент выживания был превращен в шоу. И на Кони-Айленд, и в Атлантик-Сити дети соседствовали с шоу карликов, леопардов, стриптизом. «Врач-шоумен! — шумели про него в газетах. — Делает деньги на чужой беде!» — кричали журналисты, часто забывая, что с родителей младенцев доктор не брал ни копейки, хотя удовольствие было не из дешевых: день нахождения в инкубаторе одного ребенка обходился доктору в пятнадцать тогдашних долларов, что сегодня эквивалентно 405 долларам. А еще доктор не отказывал детям с другим цветом кожи, и черных малышей спасал так же активно, как и белокожих. Все деньги, полученные от выставок, он тратил на оборудование, специальные витаминные смеси для медсестер и специально нанятых кормилиц (не у всех биологических мам было молоко). Если кто-то из персонала был уличен в курении или употреблении алкоголя, ему сразу указывали на дверь. Детей на выставку привозили из самых разных уголков страны. И он не отказывал никому. В какой-то момент госпитали стали отправлять родителей недоношенных детей прямиком на выставку к доктору. Уже после смерти доктора была подсчитано, что таким образом Кони спас около семи тысяч американцев. Выживаемость в его инкубаторах била все рекорды — около 85% детей уходили домой. В то время как в госпиталях этот показатель не достигал и 15%.
Многие пытались повторить это чудо, но получалось далеко не у всех. Так, в 1904 году врачи-предприниматели открыли большую выставку с недоношенными детьми в инкубаторах в Сент-Луисе. Но только за первые несколько дней потеряли половину детей… Ведь они и близко не создали те условия, что создавал для своих Мартин Кони, который, кстати, узнав о количестве смертей, написал организаторам выставки гневное письмо, заканчивающееся фразой: «Преступление десятилетия совершено!».
Сам доктор не боялся критики и никогда не отказывал журналистам в возможности посетить выставки. А те старались вовсю: отметили, что младенцев стали одевать по-другому (не иначе, как подчеркнуть более массивной одеждой их хрупкость), как Луиза Рехт (та самая главная медсестра) с удовольствием сравнивает размер своего бриллианта в кольце с размерами младенцев, подчеркнули, что число инкубаторов растет год от года. Однако при всем этом они так и не смогли сделать замечание по уходу за детьми, потому что оно было безупречным. Отметило это и медицинское общество Нью-Йорка, наградив доктора платиновыми часами в 1937 году. В 1939-м Кони и его малыши приняли участие во Всемирной ярмарке в Нью-Йорке, по окончании которой доктор огласил статистику: из 96 детей за время проведения выставки скончались десять. Кстати, тогда выжили все дети, родившиеся аж на шестом месяце.
К 1943 году поток посетителей, желающих посмотреть на младенца, который пытается выжить в карнавальной атмосфере, практически иссяк. А доктору, чтобы просто поддерживать свое детище, нужно было не менее семисот посетителей в день. Плюс инкубаторы перестали быть редкостью для больниц, а врачи перестали ставить крест на недоношенных детях. А еще департамент здравоохранения, который раньше пел осанны доктору, теперь только и делал, что присылал инспекторов для проверки. И Кони понял, что может уходить. «Я сделал неплохую рекламу для тех, кто родился раньше времени. Моя работа выполнена», — сказал он племяннику. Спустя двадцать лет после его смерти на стене рядом с входом в отель Holiday Inn на променаде в Атлантик-Сити была помещена бронзовая табличка, отмечающая место, где когда-то проходили те самые выставки. На ней указано, что «доктор Кони был первым человеком в Соединенных Штатах, который специализировался на лечении недоношенных детей».
Специально построенные для детей павильоны в Бруклине давно снесли. Правда, в музее Кони-Айленда сохранились все документы о том времени и тех событиях, которые с удовольствием показывают посетителям.
В 2015 году неподалеку от того места в Бруклине, где когда-то проходила выставка, собрались те, кто выжил благодаря доктору Кони. Была среди них и Люсиль Конлин. Она родилась недоношенной и маловесной рядом с Атлантик-Сити. Ее сестра-двойняшка умерла через двадцать минут. Люсиль врачи дали день. Но ее отец завернул ребенка в полотенце и прыгнул в такси, чтобы поскорее добраться до доктора.
Люсиль умерла в прошлом году в 96 лет… Уже почти шестьдесят лет нет на этом свете и доктора Кони. Он и его жена Аннабель похоронены на Cypress Hills Cemetery. На его надгробном памятнике нет ни одного указания на то, что тут покоится человек, который спас тысячи детей. Дочь Кони умерла спустя всего шесть лет после смерти отца, она похоронена на другом кладбище и в одной могиле с той самой Луизой Рехт... Прямых потомков у Мартина и Аннабель не осталось. А потому, если будете там рядом, занесите доктору цветы. Он того заслуживает.