— Все, Стас, тебе нельзя больше оставаться в Саранске. Завтра по утрянке выезжаем, — конец марта 1998-го выдался экстремальным не только для меня, но и для моего друга Игоря Петровича Шуляева, которого в нашей семье звали просто — Петрович.
Умница, интеллектуал, знаток нескольких языков, человек-душа, человек-сказка. Человек, который мог в любое время дня и ночи прийти в гости и устроить праздник.
Широчайший кругозор позволял ему поддерживать беседу практически на любую тему — от устройства человеческой души до новейшей военной техники.