последней каплей стала замена премьера – и который не может больше доверять никаким гарантиям и обещаниям. Путинское государство после аннексии Крыма значительно отличается от путинского государства после разгрома ЮКОСа, по большому счету – это две разные страны, хоть и обе – мрачные и бесперспективные, вырождающиеся.
Но в государстве разгрома ЮКОСа Путин – как и все россияне – мог чувствовать себя увереннее и представлял себе перспективы. В государстве после аннексии Крыма не уверенно ни чувствует себя никто – ни Путин, ни его подданные.
Поэтому правитель то и дело гонит россиян на убой – то на Донбасс, то в Сирию, то на парад, то на референдум.В 1999 году, отмечая 100 дней премьерства Владимира Путина – тогда уже несомненного для меня ельцинского преемника – я отмечал, что построенный им режим будет похож на позднефранкистскую Испанию, а сам Путин станет российским каудильо.