В начале 90-х казалось, что социалистические идеи низвергнуты навсегда, а "левые" политики полностью маргинализированы. Слово "социализм" стало нарицательным, обозначающим бардак, низкие темпы развития и уровень жизни. Однако, в последние годы люди, называющие себя социалистами, все чаще побеждают на выборах. Мы говорим сейчас не про Китай или Венесуэлу, а про страны Европы и США. Социалисты приобретают все большее влияние в Германии. Джереми Корбин очень близок к тому, чтобы заполучить ключи от Даунинг-Стрит в Великобритании. В США победивших "красную идею" в холодной войне неожиданно вытеснил в президентской гонке Берни Сандерс в 2016 году, а в 2018 году в Конгресс приходит целая плеяда молодых социалистов, включая харизматичную Александрию Окасио-Кортес.
The Economist попытался разобраться в причинах успеха и политических перспективах новых левых, чем они отличаются от прежних, "краснознаменных", и что их объединяет. По мнению уважаемого издания, основа возрождения социалистических взглядов - миллениалы, столкнувшиеся с косностью и нечуткостью к переменам существующих политических сил. Их отличает более высокий уровень образования и социальных запросов, чем у предыдущего поколения, и трудности в экономической и карьерной реализации в статичной системе сложившихся партий, корпораций.
Около 51% американцев в возрасте 18-29 лет положительно относятся к социализму, сообщает Gallup. На выборах в 2016 году за Берни Сандерса проголосовало больше молодых людей, чем за Хиллари Клинтон и Дональда Трампа вместе взятых. Почти треть французских избирателей в возрасте до 24 лет на президентских выборах в 2017 году проголосовали за крайне левого кандидата.
Пока правые, торжествуя на лаврах с начала 90-х, скатывались в ностальгию, самолюбование и шовинизм, левые указывали на недостатки системы, оказавшиеся вне поля зрения правых: социальное неравенство, ухудшение экологической ситуации и слабость демократии на местных уровнях. Создание реальных, независимых от элиты механизмов прямого наделения властью на местных выборах - это первое, чем занялись молодые левые, среди прочего, создав себе на местах организационный фундамент и актив. Триумфальное вхождение Окасио-Кортес в Конгресс является верхушкой айсберга, а его основа - множество новых левых, завоевавших позиции на местных уровнях власти и в общественных объединениях.
Главная тема повестки дня левых - социальное неравенство. Они уверены, что оно вышло из-под контроля, что экономика настроена в пользу корпоративных интересов. В обществе желают перераспределения доходов и власти. Близорукость и лоббирование заставили правительство игнорировать растущую вероятность климатической катастрофы, а иерархии, которые управляют обществом и экономикой (регуляторы, бюрократия и компании), больше не служат интересам простых людей и должны быть «демократизированы».
Economist, сформулировав диагноз, который ставят системе левые, сам же с ним спорит, утверждая, что социальное неравенство в последние годы сокращалось, особенно в США, а главная проблема современной экономики - не безработица, которая тоже сокращается, а непреодоленная цикличность с неизбежностью в будущем новых кризисов. Также издание сомневается в широкой общественной поддержке идеи радикального перераспределения: «Она не выше, чем в 1990 году, страна недавно избрала миллиардера, обещавшего сокращение корпоративного налога. По некоторым параметрам британцы относятся к богатым еще спокойнее, чем американцы».
Economist подверг критике даже не диагноз, а идеи, предлагаемые социалистами. «Некоторые левые развивают миф о том, что расширение государственных услуг может быть оплачено за счет более высоких налогов на богатство. В действительности, по мере того, как население стареет, будет трудно поддерживать существующие услуги без повышения налогов для людей со средним уровнем дохода. Окасио-Кортес предлагает налоговую ставку в 70% для самых высоких доходов, но правдоподобная оценка показывает, что дополнительная прибыль составит всего лишь $12 млрд или 0,3% от общей суммы налога. Некоторые радикалы идут дальше, поддерживая «современную монетарную теорию», которая гласит, что правительства могут свободно занимать средства для финансирования новых расходов при сохранении низких процентных ставок. Даже если они смогли заимствовать больше, чем ожидали многие политики, идея о том, что неограниченное заимствование не повлияет экономику, является формой шарлатанства».
Недоверие к рынку, бюрократии и корпорациям, на котором воспитаны новые левые, заставляет их мифологизировать силу и честность гражданских сообществ, общественных движений и профсоюзов. Но именно местная власть и идеологизированные общественные инициативные группы являются наименее прозрачными. Имеющийся исторический опыт участия профсоюзов или иных рабочих организаций в управлении предприятиями говорит о том, что эти силы чаще всего сдерживают развитие бизнеса и компании, где работники имеют решающий голос.
«Вместо того, чтобы защищать предприятия от изменений, государство должно обеспечить эффективность рынков и помогать сотрудникам, а не рабочим местам. Вместо того, чтобы зацикливаться на перераспределении, правительству было бы лучше сократить поиск ренты, улучшить образование и повысить конкуренцию. С изменением климата можно бороться с помощью сочетания рыночных инструментов и государственных инвестиций. Новый социализм показывает готовность бросить вызов статусу-кво. Но, как и старый социализм, он страдает от веры в неподкупность коллективного сознания и необоснованного предубеждения к личности. Либералы должны этому противостоять», - подводит итог размышлениям Economist.