На этой неделе в одном из популярных технических журналов Ars Technica вышла статья, в которой была детально рассмотрена ситуация с коммерческой составляющей космических пусков. Автор текста отмечает, что еще в 2013 году Российская Федерация держала под контролем половину этого рынка. Однако за последние пять лет ситуация кардинально изменилась.
В 2018 году на запуск 50% всех коммерческих спутников уже претендует космическая компания Илона Маска SpaceX. К примеру, на долю России в этом году придется не более 10% запусков такого рода. Игрок, которого руководство Роскосмоса длительное время не желало брать в расчет, вскоре может окончательно отобрать у РФ сектор коммерческих пусков.
К столь печальным последствиям, по мнению экспертов, привели, как регулярные аварии с участием ракеты Протон, так и медлительность руководства аэрокосмической отрасли России в отношении разработки новых проектов. Ранее власти этой страны неоднократно заявляли, что их позиции на рынке предоставления космических услуг ничего не угрожает. Со временем, осознав просчеты в этом плане, Роскосмос и правительственные чиновники скорректировали свои действия. Увы, к этому времени почти весь парк ракетоносителей РФ оказался катастрофически устаревшим.
Russia has great rocket technology & talent. Much respect. Would encourage focus on reusability. Single-use rockets cannot be competitive any more than single-use aircraft.
— Elon Musk (@elonmusk) April 18, 2018
После этого начался поиск и создание проектов, призванных составить конкуренцию «рабочей лошадке» SpaceX, ракете Falcon 9. К примеру, космическая компания «Энергия» в ускоренном режиме разработала проект Союз 5. Однако первые полеты этого ракетоносителя запланированы лишь на 2024 год.
SpaceX к этому моменту собирается осуществить запуск комбинированной системы BFR (Big Falcon Rocket), которая, по мнению Илона Маска, должна произвести революцию в космической отрасли. Конечно, предприниматель имеет привычку сдвигать сроки реализации проектов на два-три года, однако этим страдают почти все аэрокосмические компании, включая американскую ULA и тот же Роскосмос. К тому же разрыв между SpaceX и государственной корпорацией РФ настолько велик, что говорить о «преследовании» уже не приходится.
Похоже, власти Российской Федерации наконец-то осознали тотальный проигрыш на арене космических запусков. В прошлый вторник Дмитрий Рогозин, занимающий должность заместителя премьер-министра РФ, комментируя эту ситуацию, заявил следующее: «Доля ракет-носителей на общем рынке космических услуг составляет всего 4%. Четыре процента не стоят того, чтобы оттеснять в сторону Маска и Китай. Хорошие деньги можно делать на производстве полезной нагрузки». По факту, Рогозин признал поражение Роскосмоса в этой сфере.
Нынешний рынок коммерческих пусков оценивается в $5,5 млрд, и космический невоенный сектор РФ долгое время пополнял свой бюджет именно за счет многочисленных договоров о запуске спутников. Каким образом власти России собираются нивелировать эти потери, остается непонятным.
Илон Маск и Дмитрий Рогозин прокомментировали статью журнала Ars Technica, правда, первый это сделал в англоязычной версии, а второй в новости, переведенной на русский язык. По мнению Маска, который славится своим умением воплощать передовые идеи в жизнь, России необходимо сконцентрировать усилия на разработке многоразовой ракеты. Он уверен, что «ракеты-однодневки» вскоре изживут себя окончательно, и делать на них ставку неразумно.
https://twitter.com/Rogozin/status/986915359788879872
Дмитрий Рогозин не согласился с мнением журналистов, в очередной раз заявив о «новом проекте», который должен вернуть утраченные позиции.
«Роскосмосу просто раньше нужно было заняться обновлением парка ракет-носителей. Потеряли время. Теперь наконец-то открыли новый проект. Он восстановит наше лидерство на рынке пусковых услуг», — написал в своем комментарии Рогозин.
Насколько слова заместителя премьер-министра соответствуют реальности, станет ясно в ближайшие годы. За это время Россия либо окончательно будет вытеснена с рынка коммерческих запусков, либо покажет свою конкурентоспособность — третьего не дано.